Многие ученые - философы, религиоведы и в целом научные специалисты социально-гуманитарных отраслей полагают, что идея патриотизма не соответствует общечеловеческим ценностям, проповедуемых в монотеистических религиях, в том числе исламу. Главным аргументом для сторонников этого мнения, сложившегося в основном под влиянием марксистской философии, служит тот факт, что этот мир является для верующего человека временным обиталищем. В религиозных священных писаниях человек характеризуется как существо, состоящее из двух субстанций – бестелесной души и материальной плоти. Душа человека после его смерти освобождается от его тела и возвращается в свой исконный и вечный духовный мир. С точки зрения материалистической философии, для верующего человека, стремящегося к достижению вечного счастья и покоя, проходящий и изменчивый материальный мир не имеет какую-либо ценность, поэтому от него нельзя и невозможно ожидать проявление какого-либо чувства привязанности и любви к своей родине и соотечественникам. На наш взгляд, такая интерпретация религиозных учений о человеке и смысле его жизни, о соотношении человека и мира, об отношении ислама с мирскими (светскими) ценностями, в действительности искажают истинную суть религиозных учений, особенно исламского. Для адекватного понимания и оценки роли исламской религии в формировании у её приверженцев мощных духовно-моральных сил светских ценностей, в том числе и патриотизма, необходимо, сначала анализировать сущность феномена патриотизма в свете современных научных трактовок, а потом анализировать соотношение ислама к патриотизму через сопоставление современной теории патриотизма с его религиозными и этнокультурными аналогами. Актуальность сопоставительного исследования традиционных исламских, этнокультурных ценностей таджикского народа с новыми ценностями, возникшими в начале, в результате секуляризации социально-экономической жизни и культуры на Западе, а за тем распространившиеся в другие страны и культуры, включая мусульманский Ближний Восток, не вызывает сомнения. Дело в том, что секуляризация материальной и духовной жизни мусульманских народов Средней Азии отличается от той секуляризации, которая происходила в обществах и странах Ближнего Востока и других регионах с преимущественным мусульманским населением под влиянием западноевропейской культуры. То есть, секуляризация социально-экономической жизни и культуры коренных народов Средней Азии происходила, сначала под протекторатом царской России, а затем в советский период. Для мусульманских народов Средней Азии советский период был периодом кардинальных и судьбоносных изменений. Во-первых, вместо Бухарского Эмирата, Хивинского Ханства и других теократических государств были образованы новые типы национальных государств – советские социалистические республики. Все эти республики вместе с другими союзными республиками входили в состав мощного государства, которое называлось СССР. Во-вторых, в указанный период в результате эффективной пропаганды и реализации коммунистической и атеистической идеологии формировалась беспрецедентная советская культура, общая для всех советских народов, которая формально казалась многоцветной, то есть многонациональной, но имела единое – социалистическое содержание. Эти две кардинальные изменения, происходившие в жизни народов Советского Союза, вызывали необходимость создания соответствующих им и коммунистической идеологии духовных и материальных ценностей. Таким образом появились в свет и внедрялись в жизни такие идеи, которые должны были соответствовать, в конечном итоге, созданию реального коммунистического общества, лишенного какого-либо национального, политического, экономического, социального или материального неравенства и противоречия. К таким идеям относятся диктатура пролетариата, рабоче-крестьянский союз, советская интеллигенция, социалистическое хозяйство, рабочая эстафета, советский патриотизм и др. Реализация этих и других коммунистических идей в действительности способствовало укреплению советской государственности и мощному социально-экономическому развитию Советского Союза, его превращения в одной из сильнейших сверхдержав мира. В то же время, некоторые другие коммунистические идеи, такие как тоталитаризм, то есть абсолютное господство общества над личностью, приоритет социальных интересов над приватными интересами, непримиримое отношение с религией и религиозными ценностями, беспощадная борьба за притеснение и искоренение религии под лозунгом «религия – опиум народа» и др., казались настолько пагубными, что их последовательная реализация привела к внутреннему саморазрушению Советского Союза после устранения коммунистической партии из власти. Исходя из этого, каждое постсоветское суверенное государство, в том числе Республика Таджикистан, старается извлекать полезный урок из истории советской государственности, воспринимая его положительные опыты и отказываясь от его ошибок. Советский патриотизм среди положительных и ошибочных опытов советского государства, с точки зрения его преемственности или непозволительности в современных условиях светского государства и гражданского общества Таджикистана, входит в группу положительных и заслуживает серьёзного осмысления. О том, что советский патриотизм в действительности сыграл огромную роль в истории Советского Союза, свидетельствует, например, героизм и патриотизм советских народов в годы Великой Отечественной Войны. Вместе с тем, в настоящее время кроме советского патриотизма, в целях обогащения и совершенствования национальной патриотической концепции требуется изучение культурно-исторических и других современных источников патриотизма. В этих целях, в своей статье мы старались анализировать и кратко характеризовать основное содержание западноевропейской теории патриотизма и этнокультурных источников, откуда берут начало традиционные представления таджикского народа о патриотизме. На наш взгляд, сопоставительное изучение и обобщение истории и теории патриотизма в прошлом и современном периодах в контексте современной западноевропейской и прошлой средневековой мусульманской социально-политической мысли способствует формированию правильной точки зрения и оценки относительно роли ислама и этнокультурных источников в укреплении патриотического духа современных и будущих молодых и подрастающих поколений. В западной социально-философской литературе относительно сущности понятия патриотизма и его адекватного определения существует разногласие. В настоящее время западная типология патриотизма охватывает в основном четырех типов патриотизма: а) экстремальный (крайний) патриотизм; б) решительный патриотизм; в) умеренный патриотизм; г) этический патриотизм. Каждый из этих типов имеет соответствующую оценку. Экстремальный (крайний) патриотизм. Это тип патриотизма является самой древней и восходит своими корнями в труды Макиавелли (1469-1527). Согласно политической доктрине Макиавелли, каждый государь, если он намерен делать свою работу хорошо, должен быть готовым иногда нарушить свои обещания, обманывать, лицемерить, и применять насилие, иногда жестокими способами и в больших масштабах, когда политические обстоятельства требуют таких действий. Насколько данное наставление имеет или не имеет отношение к вопросу о патриотизме, зависит от того, как мы относимся к монархической власти, принимаем ли её или нет. Однако, в политической доктрине Макиавелли существуют и другие наставления, которые имеют непосредственное и неоспоримое отношение с патриотизмом. Например, он в одной малоизвестной части своего учения, обращаясь к политикам и простым гражданам, пишет: «Когда безопасность своей страны полностью зависит от решения, которое будет принято, никакого внимания не следует уделять на справедливость или несправедливость, доброте или жестокость, похвальность или позорность данного решения»[7, 515]. То есть, согласно Макиавелли, в экстремальных условиях, первостепенные интересы своей страны могут отменить любое моральное рассмотрение, с которыми они могли бы вступить в конфликт. Этот тип патриотизма распространяется среди политиков и простых граждан в то время, когда они полагают, что основные интересы их страны попадают под угрозой. На самой простой и наиболее очевидной трактовке, экстремальный патриотизм выражается в следующей поговорке: «Наша страна, будь она хорошей или плохой!». Поэтому, не так уж трудно оценить моральный статус подобного патриотизма: он сводится к отказу от нравственности. Ибо «Наша страна, будь она хорошая, или плохая» не может быть правильным. Подобный тип патриотизма, в случае его активной пропаганды, вызывает всплеск нацистских и великодержавных настроений среди широких слоев населения. Он становится фактором духовной изоляции национального государства от мирового сообщества, возвышения национальных интересов над общечеловеческими ценностями. Многие международные конфликты и войны связаны, помимо прочих причин, также с экстремально-патриотическими амбициями той или иной конфликтующей или воюющей стороны. В частности, этого типа патриотизма можно с уверенностью причислять в круг духовных факторов, приведших к первой и второй мировых войн.
Решительный патриотизм. Данный тип патриотизма впервые был подвержен теоретической разработке со стороны видного представителя американской политической философии и этики А.Ч. Маккинтайра в его статье «Является ли патриотизм добродетелью?», где он противопоставляет патриотизм с либеральной приверженностью определенным универсальным ценностям и принципам. Согласно либеральной точке зрения, если тот или иной человек, где то и с кем то изучает принципы морали, то это не имеет отношения к содержанию этих принципов и стремлению этого человека к ним. Это подобно тому, что если кто-то изучает принципы математики, то это не имеет никакого отношения к их содержанию и приверженности изучающего к ним. Выступая против данной теоретической позиции либерализма, Макинтайр отмечает, что для приверженности того или иного человека к тому или иному моральному принципу решающее значение имеют место и люди, вместе с которыми он узнает того принципа. Отсюда патриотическая теория Макинтайра получила название «решительный патриотизм». В понимании Макинтайра мораль лишена универсального общечеловеческого значения и каждому сообществу приписывается конкретная специфическая мораль. Поэтому, каждый человек может понять и усвоить лишь те нравственные нормы и принципы, которые общеприняты в его родном сообществе[8, 8]. Человек становится носителем общественной морали только при достаточно полном познании и усвоении этого качества своей общины. Он живет в соответствии с социальными нормами и традициями, общепринятыми в обществе, к которому он относит себя. С этой точки зрения, мировоззрение и поведение каждого человека, прежде всего соответствует убеждениям и моральным стандартам этнокультурного сообщества, к которому он принадлежит[8, 10-11]. Следовательно, если человек может жить и процветать в качестве морального агента только в качестве члена своего сообщества, то её идентичность также связана с его сообществом, его историей, традиций, институтов и стремлений. Таким образом, согласно данному подходу, личная жизнь каждого человека является частицей истории его страны, подобно существованию капли в море. Поэтому, каждый человек хотя бы на подсознательном уровне понимает, что он и другие члены его сообщества связаны и обязаны друг другу, он понимает, что обязан быть благодарным и верным своему сообществу. А такое понимание смысла жизни является важным и решающим фактором проявления патриотизма, который, по своей природе не противоречит нормам и принципам морали, напротив, он является центральным моральным достоинством, основой нравственности[8, 16]. Однако, тот факт, что объектом привязанности и патриотической лояльности человека-патриота является его страна или государство, уроженцем или гражданином которого он является, не означает, что патриот будет поддерживать любое правительство у власти в своей стране. Напротив, патриот может выступать против правительства своей страны в случае, когда оно игнорирует или выступает в ущерб страны и национальных интересов[8, 13]. В этом смысле, этот тип патриотизма является критическим и рациональным. Однако концепция Макинтайра о моральном примате общества над личностью вызывает сомнение у некоторых западных исследователей. Например, Стивен Натансон отмечает, что привязанность и любовь патриота во многих случаях охватывают конкретную группу, которой не обязательно может быть какое либо этническое или политическое общество, а может быть семья, деревня, город, религиозная община и т.д.[10, 199] Таким образом, оппоненты Макинтайра не считают лишь целого этнического или политического общества исключительным и единственным источником нравственности или основным бенефициаром патриотической лояльности. Немалое возражение также вызывает утверждение Макинтайра о принципиально иррациональном характере решительного патриотизма, его настойчивость в том, что основные интересы патриотизма должны выходить за рамки критического анализа и осмысления. «Патриотизм, - пишет Макинтайр, - может потребовать от меня, чтобы я иногда работал ради успешного выполнения какого либо проекта, имеющего решающее и стратегическое значение для благополучия и развития нации и государства, даже тогда, когда успех этого проекта противоречат интересам человечества»[8, 14]. Эти слова означают открытое игнорирование таких основных моральных понятий, как всеобщая справедливость и международная солидарность, что неприемлемо с точки зрения общечеловеческих ценностей. Такое искусственное возвышение патриотизма над гуманизмом и его противопоставление с общечеловеческими ценностями является эгоизмом с большой буквы, ибо эксклюзивная и агрессивная забота о своей стране всегда была и останется важной причиной международных и межгосударственных конфликтов и противостояний. Но такая оценка не справедлива в отношении истинного патриотизма как особой заботы о благополучии своей страны. Ибо особая забота о своей стране вовсе не требует агрессивного отношения к другим странам и народам. Умеренный патриотизм. Данный тип патриотизма появился в свет в результате поиска путей, предупреждающих распространение решительного патриотизма, с другой стороны, отвязность и отчужденность человека от его отчизны и общества. Изучение этих путей привело некоторых философов к мнению о срединной, умеренной патриотической позиции, вмещающей в себя любовь и привязанность патриота с одной стороны к универсальным общечеловеческим ценностям и всему человечеству, с другой стороны – его особую заботу к своей отчизне и соотечественников. К сторонникам такой умеренной позиции, совмещающей патриотизма с либеральной моралью, относится американская ученая М. Барон. Она утверждает, что конфликт между беспристрастности и пристрастности не столь глубокий, как это может показаться. Для обоих типов характерна нравственность, так как каждый из них относятся к различным уровням морального обсуждения. Если пристрастность патриота часто оправдывается с учетом его конкретных обязательств перед его страной и соотечественников, то его беспристрастность отражает собой стремление к разграничению надлежащего охвата и определению степени соответствия данной патриотической любви и привязанности к универсальным моральным и духовным ценностям человечества. С этой точки зрения, мы можем заключить, например, что «американцу в отношении некоторых вопросов и в некоторых случаях допустимо судить как американец, и ставить американские интересы на первое место»[1, 272]. В таком случае, с беспристрастной точки зрения, необъективные и конкретные идеи и действия могут быть восприняты как действительные и законные. Это означает, что и представители других наций, также как американец, в отношении в аналогичных случаях и в отношении аналогичных вопросов можгут судить как патриотически и и ставить интересы своих стран на первое место. На самом деле, то, что патриот думает о своих особых обязательствах перед своей отчизной и соотечественников, то что каждый человек дает предпочтение своей семье, друзьям или местной общине - этот вид пристрастности является действительно законным, и ценным не только «для меня и моего сообщества», но и для всех других людей и сообществ. Здесь очевидно расхождение и явное противоречие между решительным и умеренным типами патриотизма. Согласно Макинтайру, патриотическая любовь и привязанность действительна только на частном пристрастном уровне морального обсуждения, а на другом, более высоком уровне, то есть на фоне беспристрастности, она теряет своего веса и содержания. Для Барона же, такой предложенный Макинтайром тип патриотизма является нерациональным и морально опасным. Барон также считает проблематичным популярное понимание патриотизма, которое фокусируется на мощи и интересов страны, независимо от того, какое правительство находится у власти. Она подчеркивает заботу о культурном и нравственном превосходстве страны и утверждает, что такой патриотизм оставляет место для критического, даже радикального отношения к страны, и не станет причиной для раздоров и конфликтов на международной арене. Другой сторонник умеренного патриотизма С. Натансон, также отвергает выбор между решительным патриотизмом Макинтайра и космополитизмом, и утверждает, что принцип беспристрастности требует от морали позволения для конкретных приложений и особых обязательств путем различения разных уровней морального мышления. Натансон в качестве примера для обоснования своего мнения ссылается на Десять Заповедей, которых он считает основным источником западной морали. Согласно его мнению, формулировка этих заповедей по большей части имеет универсальный, беспристрастный характер, но в тоже время они требуют от каждого христианина особое, почтенное отношение к своим родителям: «почитай отца твоего и мать твою»[10, 34]. Умеренный патриотизм не велит патриота продвигать интересы своей страны, ни при каких обстоятельствах и ни любыми средствами. Он признает общечеловеческие духовные и моральные ценности, накладывает ограничения на стремление человека к индивидуальным и коллективным целям. Например, он может потребовать от патриота, чтобы он боролся за свою страну исключительно во время межгосударственных вооруженных конфликтов, для защиты своей отчизны. Однако в случае отсутствия внешней агрессии это требование отпадает. Таким образом, приверженец умеренного патриотизма хотя и проявляет особую заботу о своей стране и соотечественников, но это не помешает ему проявлять заботу о других странах и их жителях. Более того, этот вид патриотизма допускает возможность того, что при определенных обстоятельствах забота о людях в целом, отменяет заботу о своей стране и соотечественников. Такой патриотизм, в противоположность крайнему (экстремальному) и решительному патриотизму, проповедующим преимущественно, привязанность и любовь к своей стране и своему народу, в значительной степени совместим с принципами гуманизма. Этический патриотизм. В трудах западных исследователей феномена патриотизма значительное внимание уделяется также определению нравственных и этических аспектов этого духовного явления. Профессор Мелбурнского университета Игорь Приморац при классификации типов патриотизма использует термин «этический патриотизм», под которым он подразумевает привязанность и заботу духовным и моральным ценностям и интересам нации и национального государства[12, 443-444]. В этом смысле этот тип отличается от экстремального и решительного типов патриотизма, которые сосредотачивают внимание их носителей на мирские или светские ценности и интересов. В отличие от последних, патриот-моралист в первую очередь борется за моральное благополучие, нравственной самобытности и целостности своей страны и сообщества, к которому он принадлежит. В этом смысле позиции этического патриотизма совпадает с позицией умеренного патриотизма, проповедуемого в трудах М. Барона и других западных исследователей. И умеренный патриот, и патриот-моралист стремятся к тому, чтобы страна оправдывала моральные требования и пропагандировала моральные ценности как внутри страны, так и на международном уровне. Они стремятся к справедливому и гуманному обществу в своей стране и к тому, чтобы страна действовала справедливо за пределами своих границ и демонстрировала общую человеческую солидарность с нуждающимися, пусть даже отдаленными и незнакомыми. Они также обеспокоены прошлыми моральными достижениями страны и ее последствиями для настоящего времени. Они будет поддерживать проекты, изучающие темные главы истории страны, признавая ошибки, совершенные в прошлом, и реагируя на них надлежащим образом, исправляя их, а также убеждаясь, что такие ошибки не совершаются вновь[1, 279]. Патриот-моралист хочет видеть справедливость, уважение прав и человеческую солидарность не только в своей стране, но во всем мире. Но его патриотизм проявляется в опасениях, что его страна будет руководствоваться теми моральными принципами и ценностями, которые являются более устойчивыми и более глубокими, чем ее обеспокоенность в отношении того, что эти принципы и ценности должны претворяться в жизнь в целом. Он считает, что его собственная нравственность связана с моральным опытом его соотечественников, так же, как его идентичность связана с его отчизной[10, 54-55]. В отличие от экстремально и решительно настроенных патриотов, патриот-моралист может не испытывать чрезмерную гордость за светские заслуги и достижения своей страны. Но он может гордиться моральным возрождением и расцветом страны. Его патриотизм выражается, прежде всего, в критическом подходе к своей стране и соотечественникам: Он, в действительности, чувствуя себя патриотом, считает себя вправе подвергнуть свою страну и своих соотечественников критическому моральному контролю. У патриота-моралиста есть причина проявлять особую заботу о нравственном благополучии своей собственной страны. Как правило, когда кто-то обижен, кому-то это выгодно. Когда страна ведет несправедливую или бесчеловечную практику или вводит в действие и проводит в жизнь несправедливый или бесчеловечный закон или политику, по крайней мере, некоторые, а иногда и многие из ее граждан получают от этого выгоду[2, 9]. Иногда такая практика, законодательство или политика затрагивают права и интересы отдельных людей за пределами страны: в таких случаях они могут принести пользу населению в целом.
Ответственность за несправедливость или отсутствие элементарной человеческой солидарности лежит на тех, кто принимает решения, и тех, кто их реализует. Это также касается тех, кто поддерживает такие решения и их реализацию. Но определенная ответственность в этой связи может также возлагаться на тех, кто не участвует в принятии решений или в их осуществлении, и даже не оказывает поддержки, но принимает выгоды, которые создает такая практика, право или политика[12, 449-450]. Степень соучастия может также начисляться тем, кто не участвует в разработке или внедрении аморальных практик, законов или политики, не поддерживает их или не пользуется ими, но по-разному выигрывает от того, чтобы быть гражданами страны. Можно получить значительную психологическую выгоду от членства и идентификации с обществом или государством: из чувства принадлежности, поддержки и безопасности такое членство и идентификация по карману. Если кто-то принимает такие выгоды, зная об аморальных проектах, законах или политике, о которых идет речь, или не имея оправдания за то, что не знал о них, это тоже может рассматриваться как причастность к ним в этих заблуждениях. Разумеется, что такой равнодушный и безответственный гражданин не вносит причинного вреда в эти проступки, не контролирует их ход и не принимает от них выгоды. Но, признавая выгоду от своей связи с «виновниками» и сторонниками этих заблуждений, он может рассматриваться как соучастник подобной асоциальной и антигуманной политики. Несмотря на то, что его соучастие ничтожное, и виновность тоже незначительна, но он все же несет какую-то моральную ответственность и заслуживает морального обвинения в этом отношении. Он не может добросовестно сказать: «Эти несправедливости не имеют ко мне никакого отношения. Я никоим образом не замешан в них»[12, 451]. Если это правильно, то у каждого гражданина есть основания проявлять особую заботу о моральной самобытности и целостности своей страны, считая это своим моральным долгом. По мнению Маурицио Вироли, благодарность является, самым популярным среди оснований для выполнения патриотического долга.: «У нас есть моральное обязательство по отношению к нашей стране, потому что мы в долгу перед ней. Мы обязаны нашей стране за нашу жизнь, за наше образование, за наш язык, за нашу свободу. Если мы хотим быть моральными, мы должны вернуть стране, по крайней мере, частично то, что мы получили от неё, служа общему благу»[2, 9-10]. Кроме того, значительная часть социальных благ, которых получает человек в обществе, по сути, не являются бесплатными и требуют соответствующего возмездия, то есть за эти блага человек должен ответить своим собственным законопослушным поведением, своевременной оплатой установленных государством налогов и т.д. Это обстоятельство также содействует развитию патриотического духа у членов общества. Приверженность принципу социальной справедливости также является важным фактором, положительно влияющим на развитие патриотического духа в обществе. Это способствует массовому сотрудничеству широких слоев населения, наделенных чувством патриотизма и верности государственному устройству в обеспечении всестороннего общественно-экономического благополучия страны. Законы, другие социальные нормы, которые регулируют сотрудничество и определяют порядок распределения социальных обязанностей и привилегий среди членов общества, предписывают, помимо всего прочего, проявление особого интереса на благосостояние соотечественников, а не иностранцев. Отстаивая это мнение, Ричард Даггер пишет: «Для нас соотечественники имеют приоритет, потому что мы с ними взаимно имеем долги друг перед другом. Правда, что каждый человек, соотечественник или нет, имеет претензии на наше уважение и заботу ... но те, кто вместе с нами участвует в кооперативных предприятиях, имеют претензии на особое признание. Их сотрудничество позволяет нам пользоваться благами кооперативного сотрудничества, поэтому справедливость требует от нас особое отношение к соотечественникам. Мы должны предоставить нашим согражданам особый статус, признать их приоритет над теми, кто стоят за пределами особых отношений, действующих в нашей стране между её гражданами. А поскольку наши сограждане имеют законные претензии на наше особое отношение, отсюда следует, что они имеют для нас больше приоритета, чем граждан других стран»[3, 445-446]. Этот аргумент смешивает вопрос патриотизма с политическим обязательством, а также понятие патриота с гражданином. В отличие от неформального сотрудничества гражданами, сотрудничество в масштабах страны регулируется множеством законов. Для того, чтобы принимать участие в рамках такого кооперативного предприятия, следует просто подчиняться законам, действовать в качестве законопослушного гражданина. Поэтому, вопрос о том, есть ли у нас моральный долг подчиняться законам нашей страны, является одним из центральных вопросов в современной политической и социальной философии Запада. Социальная справедливость требует, чтобы человек-гражданин, считал своим моральным и гражданским долгом соблюдать законы своей страны. Игнорирование и нарушение законов своей страны со стороны того или иного лица означает, что данное правонарушающее лицо вместо того, чтобы отвечать согражданам взаимностью на то, что воспользуется ими, действует несправедливо по отношению к ним. Отсюда можно заключить, что каждый патриот является гражданином, но не каждый гражданин может быть патриотом. Ибо, патриотизм предполагает особую заботу об отчизне и соотечественников. Обеспокоенность тем, что выходит за установленных законом рамок обязывает делать сверх того, что человек делает как гражданин: то есть, делать то, что требует справедливость. Таким образом, можно резюмировать, что патриотическая озабоченность также как и стремление патриота к справедливости основывается на традиционные моральные и правовые нормы[3, 446]. Среди философов мнение о патриотическом долге наиболее широкую и всестороннюю поддержку получило у представителей консеквенциализма – совокупность моральных теорий, где критерием нравственной оценки является результат (консеквент) поведения. С точки зрения консеквенциалистов, морально правое действие или бездействие это то, которое даёт хорошие результаты или последствия (включая те последствия, которые возникли в ходе достижения этих результатов) [См.: 11]. С данной точки зрения, обязанность особой заботы о благополучии нашей страны и соотечественников, так же как и другие универсальные и особые обязанности, оправдывается хорошими последствиями его принятия. Особые обязанности делают возможным наиболее эффективного выполнения наших фундаментальных, универсальных обязанностей. Они устанавливают необходимое разделение морального труда, потому что наша способность делать добро ограничивается нашими ресурсами и обстоятельствами. Каждый из нас может оказать нормальную и большую помощь тем, кто в какой-то мере близко к нам, чем тем, кто таковыми не являются. Проявляя заботу и беспокойство о своих близких и сограждан, мы в то же время наилучшим образом можем содействовать на благо человечества. Патриотизм, в этом подходе определяется как любовь и лояльность по отношению к своей стране, характерная гражданам той или иной страны и чуждая тем, кто не является гражданами этой страны, то есть иностранцам. Он представляет обязанность особой заботы о благополучии своей страны и соотечественников в качестве устройства для присвоения гражданским лицам некоторых универсальных обязанностей. Патриотический долг обязан своей моральной силой моральной силе этих универсальных обязанностей. Но если это так, то, как признает один из сторонников данного понимания патриотизма Роберт Джудин, «получается, что «наши соотечественники, в конце концов, не такие уж особенные»[4, 679]. Они просто оказываются бенефициарами самого эффективного способа претворения в жизнь нашей заботы о людях в целом.
При этом, особые отношения патриота к его стране и соотечественников, то есть отношения любви и идентификации, распускаются. Существует также мнение о патриотическом долге, который, в отличие от консеквенциалистской теории, не распускает, а скорее подчеркивает эти отношения. В нем патриотизм определяется как ассоциативный долг, основанный на понимании особых отношений как неотъемлемо ценных и связанных с обязанностями, вызывающими у патриота особую озабоченность в отношении благосостояния тех, с кем он связан[12, 451]. Другой западный исследователь проблемы патриотизма Эндрю Масон, характеризуя гражданство как неотъемлемую ценность, отмечает, что лицо в силу своего гражданства является членом коллективного органа, в котором он пользуется равным статусом с другими его членами и, таким образом, получает признание. Этот коллективный орган осуществляет существенный контроль за условиями существования своих членов и обеспечивает им возможность внести свой вклад в культурную среду, в которой определяются его законы и политика, и возможности прямого и косвенного участия в формировании этих законов и политики[9, 442]. Далее Масон утверждает: «Быть гражданином– это значит брать на себя и выполнять особые обязательства перед лояльным согражданам. Эти обязательства граждан оправдываются благом более широких отношений, в которые они вносят свой вклад. В частности, граждане имеют обязательства по отношению к друг другу, чтобы в полной мере участвовать в общественной жизни и обязательство уделять первоочередное внимание потребностям сограждан»[9, 442-443]. Вышеприведённый анализ содержания четырех типов патриотизма позволяет заключить, что все эти типы патриотизма направлены на защиту и продвижение мирских, то есть светских интересов патриции – отчизны, какими являются: политическая стабильность, военная мощь, богатство, влияние на международной арене и культурная активность. Они различаются в зависимости от того, в какой мере эти интересы будут продвигаться. Приверженцы экстремального (крайнего) и решительного патриотизма, в конечном счете, пойдут на многое, чтобы отстаивать интересы и ценности своей страны и готовы ради этого на игнорирование интересов и ценностей других стран и народов. Однако приверженцы умеренного и этического патриотизма хотя и заботятся о процветании своей страны, но будут уважать универсальные моральные предписания и установки, стараются не нарушать их ради сугубо собственных интересов и выгод своей отчизны[1, 279]. Среди указанных четырех типов патриотизма наиболее приемлемыми для всех наций и национальных государств мира, в том числе для мусульманских народов и стран, являются умеренный и этический патриотизм. Воспитание членов в духе умеренного и этического патриотизма способствует, с одной стороны, совместному стабильному социально-экономическому развитию всех народов, с другой стороны, позволяет избежать международных и межгосударственных конфликтов и войн. Любовь и привязанность умеренного патриота охватывает не только его страну и соотечественников, но также и всего человечества. Как показывает анализ, под этическим патриотизмом подразумевается приверженность человека моральным, духовно-нравственным ценностям общества, способствует духовному обновлению национальных государств и мирового сообщества в современных условиях научно-технического прогресса. Оно также как умеренный патриотизм, сближает разные народы и государства и предотвращает международные и межгосударственные противостояния. Указанный аспект современных концепций умеренного и этического патриотизма во многом созвучен с гуманизмом и духовным ценностям, проповедуемых в Коране, Хадисах, ханафитском мазхабе, таджикской средневековой философии и классической литературе. В Священном Коране, хотя понятие «патриотизм» отсутствует, однако это не означает, что мусульманин должен отречься от своей нации, покинуть свой народ, не любить Родину, потерять связь с национальной культурой. Напротив, многие коранические предписания и наставления Пророка Мухаммада (мир ему), например, об одинаковом справедливом отношении ко всем людям, об обязанностях человека перед близкими и соседями и т.д., как раз связывают человека с его близким социальным окружением, формируют у него чувства привязанности и любви к своей семье, своему народу и своей родине. Поэтому подобные коранические предписания по сути являются религиозным источником, откуда берут начало особое, переполненное любовью традиционное отношение таджиков к своей малой родине, своим соотечественникам. Действительно, важными и неотъемлемыми компонентами понятия «Родина» в традиционном понимании каждого таджика являются: семья и домашний очаг, в котором он родился и воспитывался; село и город, где живут его близкие и друзья, с которыми он рос; страна, где живут его почтенные родители, супруги и дети. Согласно кораническому учению, человек не выбирает себе национальность, но Всевышний Аллах создает его представителем одной из наций. Об этом в Священном Коране говорится: «О люди! Без сомнения Мы породили вас от одного мужчины и от одной женщины (Адама и Евы). Мы также создали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга»[6]. Как вытекает из смысла вышеприведенных стихов, ислам, призывает человека к проявлению особой заботы и доброты к своим близким. Но, в то же время, ислам осуждает проявление негативной формы национализма, когда одна та или иная нация стремится к возвышению своего положения посредством унижения и угнетения других народов и наций. В свете указанных коранических предписаний в религиозной жизни таджикского народа в течение многих столетий существовала традиция моления за правителя, который считался гарантом социальной справедливости и благополучия населения страны. Примечательно, что эта традиция, восходящая своими корнями в глубокую древность, сохранилась и в наши дни и реализуется в форме произношения верующими во время пятничных намазов молитвы за процветание и благополучие своей родины, а также за своё национальное государство и его руководства, которое является гарантом социально-экономического благополучия и развития. Особое значение в обогащении современной теории патриотизма имеют также хадисы Пророка Мухаммада (мир ему), особенно его достоверный хадис: «Любовь к Родине является частью веры»[5]. На основе этого и других достоверных хадисов Пророка современное таджикское духовенство осуществляет весьма полезную духовно-воспитательную работу в целях укрепления патриотического духа верующей части населения Таджикистана, используя в этих целях религиозную трибуну. Наряду с этими двумя источниками, важную роль в укреплении патриотизма как национальной духовной ценности таджикского народа сыграло наследие таджикской средневековой философии. Здесь достаточно отметить воззрения Ибн Сины о Добродетельном граде, а также Низам-ул-мулка и Мухаммада Газали. Знакомство с социально-политическими воззрениями этих и других выдающихся мыслителей позволяет констатировать, что в них также существуют многие ценные положения, которые могут существенно обогатить гуманистическое содержание современной теории умеренного патриотизма и могут преемственно использоваться в целях практической реализации данной теории. Например, воззрения Мухаммада Газали о справедливом главе государства, который должен заботиться о народе, об обеспечении мира и безопасности, предотвращении разрушительных войн и конфликтов, удивительным образом находят своё подтверждение и свою реализацию в деятельности и высказываниях Лидера нации, Основателя национального единства, Президента Республики Таджикистан Эмамали Рахмона, в государственных реалиях современного демократического и светского Таджикистана. Ещё одним важным источником укрепления патриотического духа таджикского народа испокон веков служила и ныне служит таджикская классическая литература. Начиная с Рудаки, большинство таджикских классических поэтов и литераторов сочиняли поэтические шедевры, так или иначе связанные с темой любви к отчизне. Например, Рудаки свое знаменитое стихотворение «Приходит, ныне, аромат речки Мулияна, Приходит ныне память о милой возлюбленной» сочинял во время чрезмерно длившегося отдыха саманидского царя Нуха ибн Мансура в Герате, по просьбе сопровождавших царя людей, затосковавших по Бухару и своим близким. Как рассказывается в источниках, это патриотическое стихотворение произвело на царя столько сильное впечатление, что он поспешно встал и распорядился для скорейшего возвращения в Бухару. Таким же глубоким патриотизмом пронизано «Шахнамэ» великого Фирдоуси и произведения Камала Худжанди, Хафиза Ширази и других средневековых персидско-таджикских поэтов. Кроме того, с темой патриотизма связаны многие народные четверостишия, например: Земля родная, лучше трона Соломона, Колючка родины лучше базилика и тюльпана. Для Юсуфа, который царил в Египте, Было лучше - быть попрошайкой в Ханаане В целом, вышеприведенные примеры утверждают мнение о соответствии социально-этического учения первоисточников исламской религии и формировавшихся под их преимущественным влиянием богатого наследия таджикской средневековой философии и литературы с основными аспектами и положениями современных теорий умеренного и этического патриотизма. Они испокон веков воспитывали наш народ в духе безграничной всеохватывающей любви и привязанности к родине и соотечественникам. Но в то же время, в наших традиционных религиозных и этнокультурных представлениях, наряду с патриотическими представлениями, приоритетное место занимают также гуманизм и справедливость, которые придавали таджикскому патриотизму некую умеренность и приводили его в соответствие с общечеловеческим ценностям и мировому гармонию. Поэтому систематиическое исследование патриотической мысли таджикского народа, его религиозных и этнокультурных источников, наряду с анализом зарубежных патриотических теорий, не только способствует формированию правильной оценки роли религиозных и других этнокультурных источников в генезисе и развитии патриотического духа таджикского народа, но также может существенно обогатить гуманистический аспект и содержание современных теорий патриотизма.
Литература
1. Барон М. Patriotism and Liberal’ Morality (Патритоизм и либеральная этика) // Value, and Culture: Essays in Honor of E.M. Adams. Atascadero: Ridgeview Publishing Co, 1989. Р. 269-300 (31). 2. Вироли М. For Love of Country: An Essay on Patriotism and Nationalism (За любовь к стране: очерк патриотизма и национализма). Oxford: Oxford University Press, 1995. 3. Даггер Р. Rights, Boundaries, and the Bonds of Community: A Qualified Defense of Moral Parochialism (Границы и узы сообщества: квалифицированная защита морального местничества) // American Political Science Review, 1985, vol. 79, № 2. Р. 436-447. 4. Джудин Р. What Is So Special about Our Fellow Countrymen? (Что такого особенного в наших соотечественниках?) // Ethics, 1988, vol. 98, № 4. Р. 663-686. 5. Имом Зайнуддин Ањмад Бухорї. Мухтасари Сањењи Бухорї. Душанбе: «Эр-Граф», 2011. 6. Ќуръони Карим (асл ва матни тарљумаи тољикї). Душанбе: «Эр-Граф», 2011. 7. Макиавелли Н. The Discourses (Дискурсы). B. Crick (ed.), L.J. Walker (trans.), Harmondsworth: Penguin Books, 1998. 8. Маккинтайр А. Is Patriotism a Virtue? (Является ли патриотизм добродетелью?). Lawrence: University of Kansas, 1984. 9. Масон Э. Special Obligations to Compatriots (Особые обязательства перед соотечественниками) // Ethics, 1997, vol. 107, № 3. Р. 427-447. 10. Натансон С. Patriotism, morality, and peace (Патриотизм, мораль и мир). Rowman & Littlefield, 1993. 11. Политика. Толковый словарь. Под общей ред. д.э.н. Осадчей И.М. М.: "ИНФРА-М", Издательство "Весь Мир", 2001. 12. Приморатс И. Patriotism: A Deflationary View (Дефляционный взгляд) // Philosophical Forum, 2006, № 33. Р. 443-458.
Шоев Зиёвиддин – заведующий отделом исследования традиций и обрядов и сравнительного религиоведения ЦИ при Президенте РТ
