Давомаш Это государство функционирует в мире, где живет свыше одного миллиарда мусульман, и оно «действует на международной арене с учетом данного факта»1. В рамках данной исследовательской парадигмы возможны различные трактовки. В период СССР официальной была социалистическая модель, в рамках которой свобода вероисповедания сопровождалась активной атеистической пропагандой со стороны всех государственных и общественных институтов, она постепенно должна была привести к тому, что религия должна быть изжита и заменена коммунистической моралью и ценностями. Поэтому политическая интеграция мусульман в рамках СССР рассматривалась условно на тактическом и стратегическом уровнях. Тактически было важно привлечь на свою сторону мусульманские народы России не только обоснованием справедливого социально-политического и социально-экономического устройства, но и лояльным отношением к свободе вероисповедования. Стратегически вся система политической социализации (школа, вузы, пионерские и комсомольские организации, профессиональные и творческие союзы, СМИ, искусство) была нацелена на активное и повсеместное внедрение атеистических идей (подкрепляемое административными ограничениями в отношении служителей культа). С распадом СССР и процессами строительства демократической России данная модель фактически изжила себя, так как даже лидеры КПРФ демонстрируют не только лояльность к свободе вероисповедования, но и свою приверженность к традиционным религиозным ценностям. Сторонники либеральной модели акцент делают на том, что первичны, прежде всего, права и свободы гражданина, независимо от его конфессиональной принадлежности. Либеральная демократия и рыночные принципы являются универсальным фундаментом такой модели, которая постепенно в результате процессов глобализации должна распространиться в большинстве стран мира. Право на свободу любого вероисповедования или атеизма объявляется личным делом каждого гражданина. При таком подходе ни о какой исламской субсистеме в политической системе речи быть не может, а государственная защита мусульманских ценностей реализуется в рамках политики мультикультурализма. Однако, как показали многочисленные конфликты последних лет в странах Евросоюза, мигранты-мусульмане не хотят интегрироваться в политико-культурное и правовое пространство объединенной Европы и требуют учета своих традиционных норм и ценностей как приоритетных по отношению к нормативно закрепленным общегосударственным нормам. В рамках консервативной модели, наряду с политическими и социально-экономическими правами, учитываются коллективно разделяемые традиции и религиозные ценности граждан. В этой связи возникает ключевая проблема, состоящая в определении совместимости соблюдения исламских норм и наличия лояльности в отношении светского государства, каким, по конституционному определению, является современная Россия. Соотношение приверженности исламу и гражданской лояльности, на наш взгляд, выступает той «лакмусовой бумажкой», которая позволяет определить характер и степень взаимодействия политического ислама и существующих государственных институтов в современной России. Наиболее радикальная степень отсутствия такой лояльности представлена в рамках второй парадигмы, условно обозначаемой исследователями как «мусульманский» подход. Его сторонники утверждают «что первична всемирная умма (мусульманская община), а функции государства, суверенного права, политических институтов по большому счету сводятся к фиксации сугубо территориальных рамок, в которых существует та или иная часть верующих».2 В рамках такого подхода институты Российского государства, его правовая система оцениваются, прежде всего, степенью «соответствия специфическим интересам и запросам мусульман, причем не только российских». 3 Примечания: Вагапов Р. Н., Вагапова Ф. Г. Взаимодействие исламских организаций и государства в Российской Федерации: пути обеспечения общественно-политической и социальной стабильности // Ислам в современном мире. 2015. Т. 11, № 2.; с. 102. 2. Там же. 3. там же. Продолжение следует: Шуъбаи пажуҳиши исломи муосир
